Александр Дугин, философ

"События вокруг Северной Кореи демонстрируют серьезность намерений Запада – превращение всей территории планеты в более менее подконтрольную Западу зону, с общей политической системой, с общей экономической организацией, и, по сути дела, с отсутствием полноценно суверенных обществ и суверенных стран, которые могли бы иметь такую роскошь, как определять свою собственную политику, свое собственное политической устройство самостоятельно. Соответственно, речь идет о принудительном приведении всех стан мира к единой системе, скалькированной с Запада.

Северная Корея - это социалистическое государство. Северная Корея – закрытое государство, самодостаточное государство, и именно в этом ее вина, по мнению Запада. Преступление Северной Кореи – что она хочет управляться сама собой, хочет выстраивать тот порядок в своем обществе, который ей нравится и который резко отличается от Запада. Это идет вразрез с понятием о глобализации, о едином мире, препятствует пути к созданию мирового правительства, иного мирового порядка. И, соответственно, Запад давно рассматривает вопросы о том, как бы эту ситуацию прекратить, как бы Северокорейский оплот свободы и независимости от Запада, собственного пути, уничтожить. Соответственно, почему так долго тянули с Северной Кореей? Потому что в другом случае было бы уже давно все решено с интервенцией, с внутренним подрывом, с оккупацией. Там отсутствует какое-то ни было серьезное количество нефти и тех ресурсов, которые непосредственно составляют жизненные интересы Запада, т.е. ее местоположение немножко спасает ее от экспансии, интервенции, которая могла бы произойти раньше. С другой стороны, любые осложнения в этой зоне принципиально показывают или тестируют сейчас систему Тихоокеанской и Дальневосточной геополитической раскладки сил. Потому что в этом конфликте будут задействованы не только сами северные корейцы, которые перед лицом Запада, Южной Кореи, которая является по сути дела марионеткой Запада, и Японией – великой страны, которая после Второй мировой войны утратила свою свободу и независимость, поскольку по сути дела тоже является оккупированной зоной, где размещены американские военные базы – но и Китай. Вопрос в Китае.

Едва ли Россия в том состоянии, в котором она сейчас находится, готова как-то заявлять свои собственные позиции в этом конфликте. И это очень жалко, потому что России выгодно было бы поддержать Северную Корею, сказав, что поддерживая Северную Корею, мы поддерживаем принцип невмешательства во внутренние дела суверенного государства. Если мы верны этому принципу суверенитета и если мы противостоим однополярному миру и не хотим мирового правительства, которое будет устанавливать свои транснациональные законы, к чему ведет Запад – то мы должны поддерживать всех тех, кто является исключением в этом концерте проамериканских стран. Соответственно, это было бы логично. Но Россия на Дальнем Востоке сейчас чувствует себя не очень уверенно, не очень хорошо понимает, что делать в Сибири. Отношения с Китаем, хотя они очень неплохие и представляют собой стратегическое партнерство, конечно, еще не доведены до какой-то внятной для обеих сторон модели, и есть то, что нас сближает, и то, что нас фундаментально разделяет.

Соответственно, в этой ситуации, конечно, протестировать реальное положение дел с помощью небольшой войны для американцев самое время, поэтому видимо они так или иначе через разные свои сетевые технологии, подразнивая Северную Корею и нанося по ней чувствительные политические, дипломатические, военно-стратегические, манёвренно-позиционные удары, передислоцируя свои войска, поддерживая южнокорейские вооруженные силы, провоцируют Северную Корею на жесткие действия. И во внутренней политике Северной Корее необходимо продемонстрировать некую консолидирующую мощь нынешнему руководству, которое стало династическим. Соответственно, я думаю, что не по доброй воле Северная Корея идет на эту эскалацию, а просто видимо иного выхода нет, т.е. она в каком-то смысле в тупике. И вот сейчас очень многое будет зависеть от Китая, и в конечном итоге от России.

Конечно, мы рассматриваем эту ситуацию, этот конфликт «слава богу, нас это не касается». Наши интересы здесь напрямую, в отличие от Сирии, не затронуты, с Северной Кореей у нас хорошие отношения. Но, в общем-то, большой симпатии к режиму северокорейскому в Кремле, я думаю, не испытывают. И, тем не менее, мне представляется, что эта эскалация должна качественно, сущностно нас затрагивать. Потому что если Россия и Китай очень точно скажут вот сегодня, сейчас на данном этапе «руки прочь от Северной Кореи» и выставят военно-стратегические аргументы, почему «прочь», и если Северная Корея будет вести себя более или менее вменяемо, что в общем, не гарантированно – то мы могли бы продемонстрировать очень важный шаг в нашей Тихоокеанской стратегии. Пока это просто остается на уровне экономического партнёрства. Но, заявив о том, что мы великая Тихоокеанская держава и у нас есть свои ресурсы и своя решимость влиять на ситуацию на нашей границе, в зоне нашего внимания, это было бы очень уместно. Т.е. чем авангарднее Россия себя сейчас повела, не смотря на то, что больших прямых интересов в Северной Корее нет, а вот символические интересы и глобальные интересы есть.

Поэтому мне представляется, что эскалация сейчас нам на руку, потому что даже если мы потеряем что-то, если Северная Корея вступит в войну (а выиграть она ее принципиально не может, если только кто-то из крупных соседей не подключится) – втягиваться нам в это не надо, это тоже верно, но если даже она проиграет, то это будет Пиррова победа, поскольку она едва ли интегрируется полностью в Южную Корею без какого-то сопротивления. Здесь опять все гораздо сложнее, и американцы опять выступят в качестве агрессивной интервенционистской силы. Это, может, не так уж будет фатально, поскольку по нашим интересам напрямую это не ударит с точки зрения холодного реализма во внешней политике. А с другой стороны, если бы нам сейчас удалось вместе с Китаем хотя бы затормозить или включиться в этот процесс, сесть за стол, сказать, что «мы требуем», «тихоокеанская зона», «уберите отсюда ваши американские эсминцы». Т.е. если мы будем вести себя активно, наступательно – это оценить весь мир, и это оценят американцы.

Просто американцы давно не чувствую со стороны России по-настоящему такого хорошего спарринг-партнера, Китай - да. Но если мы сейчас уступим пальму первенства Китаю, который будет разбираться с американцами в этом конфликте один на один, и если Китай сможет настоять на своем (а вполне возможно, что в некоторых параметрах он сможет) – то в этом случае это будет ослабление нашей позиции в общении с Китаем. Знаете, как китайцы остро восприняли нашу позицию после событий 9 -11?! Когда мы пустили американцев в Центральную Азию, они сказали – «что вы, русские, не способны контролировать даже собственное пространство», и вот наша слабость, или наша отстраненность, которая в общем-то то же самое, что ситуативное занятие позиции, которая выгодна только нам, в зависимости от того, как карта ляжет – это все с такими партнерами, как Китай, серьезными долгосрочными партнерами, воспринимается как наш минус, как наша слабость. Мы за это заплатим, даже если не напрямую, косвенно обязательно заплатим, потому что слабый всегда платит. Как говорил Сунь Дзы, китайский стратег – «на территории каждого народа обязательно стоит армия – либо своя, либо чужая». Точно также не бывает пустых мест – либо Корея будет американской, либо она будет не американской, а значит нашей. Либо она однополярная, либо многополярная, но многополярная - это значит и наша.

Соответственно, понимая фундаментальную карту, фундаментальную схему великой игры, в которой мы участвуем и не можем не участвовать, никто от участия нас не освободит, и не отпустит, соответственно, мы должны проявить авангардные позиции по Корее. Сейчас мы делаем вид, что посольства эвакуируем или не эвакуируем, пока наше дело сторона. Но это неприглядно для великой державы. Надо лезть туда в Корею, нет, говоря, «Корея наша» или «Не трогайте Северную Корею». Может, нам не нравится, что там происходит, может, она и не наша, но как раз в этих ситуациях проявляется смелость. Не для корейцев, может быть, и даже и не для американцев, а для китайцев. Т.е. мы должны объявить Северную Корею своим протекторатом в этот политический момент, а так часто царская Россия и делала, в политический момент объявляется протекторатом, и где-то в некоторых случаях можно было бы избежать определенных конфликтов.

Т.е. надо понять, что удар по Северной Корее – это будет не удар по этой маленькой гордой державе, которая не хочет играть по глобалистким правилам мирового правительства, а это на самом деле будет удар по нам. И даже если мы проиграем, скажем «ага, нанесли удар, ну, держитесь, ребята, мы тогда найдем чем ответить». В этом отношении, мне представляется, что в большой политике огромное значение имеют символические шаги. Сегодня Северная Корея бьется против абсолютного зла, против американской гегемонии, против однополярного мира, против глобализма и мирового правительства. Поддержать ее – это наш моральный долг. И вот этот моральный долг, если он будет оформлен символическими дипломатическими демаршами, в том числе военно-стратегическими, даст свои конкретные практические твёрдо ощутимые, эмпирически важные результаты. Если мы всерьез хотим построить многополярный мир – надо поддерживать Северную Корею до конца."